Первый зал музея рассказывал
об образовании Таврического полуострова, о возникновении жизни на
земле, о предках человека. Подолгу мы любовались диорамами леса
и моря с растениями и животными. Очень впечатляющим был макет пещеры
— стоянки первобытного человека. Особенно тянуло нас в залы Крымской
войны 1854-1856 гг., о Таврии в период Первой мировой, Гражданской
и Великих отечественных войн. Оружие, картины, одежда, документы,
предметы быта тех времён вызывали неподдельный интерес. Сам воздух
в залах музея с запахами формалина, красок, клея был для нас таинственным
и притягательным. Снаружи музея, в межоконных простенках, 6 или
7 застеклённых больших стендов. В них размещапась сменная информация
с фотографиями на научно-популярные темы.
Погружением в жизнь сказКи было каждое посещение
спектакля или праздничного концерта в театре им. Горького. Широко
раскрытые двери, ярко освещённое просторное фойе, закованные в.
блестящие доспехи фигуры рыцарей со светильниками на мраморной лестнице
— всё создавало ощущение праздника. Отлично помню спектакли тех
лет: «Хижина дяди Тома», «Судьба барабанщика», «Кремлёвские куранты».
Артистов, игравших главные роли, — Мирвольского, Мартона, Ноженко,
Юченкова, Карниколу, Тарасова, Злокович, Максимова. После капитального
ремонта театр очень изменился и далеко не в лучшую сторону. Почему-то
наглухо закрыт парадный вход. Зрители, пришедшие на спектакль, вынуждены
протискиваться в узкую дверь из помещения, где находится билетная
касса. При таком входе в театр исчезло бывшее ранее волнующее чувство
торжественности, чувство входа в храм искусства...
...Высказывание В.И. Ленина о том, что самым необходимым
из искусств является кино, было в 50-е годы как никогда актуально.
В кино ходили буквально все. В центре города работали старые кинотеатры:
им. Шевченко («Большевик», а ещё раньше — «Баян»), «Спартак», на
ул.Крылова — «Родина», в парке им. Гагарина — «Космос», на Феодосийском
шоссе - «Звезда», в Марьино — «Маяк», в Западном районе — «Спутник»,
в посёлке Грэс — «Искра», в детском парке был свой кинотеатр. Почти
во всех кинотеатрах было 8 сеансов в день — 4 дневных, 4 вечерних.
Самым большим и удобным был кинотеатр «Симферополь». В нём было
два больших зрительных зала — голубой и розовый, малый зал, огромное
фойе, где проводились выставки работ художников. В прекрасном сквере
на берегу Салгира был построен единственный в городе широкоформатный
к/т «Мир», который в годы великой перестройки был уничтожен группой
горе-реформаторов под руководством А. Грача. В кинотеатрах «Родина»,
«Спартак», «Шевченко», «Симферополь» перед началом вечерних сеансов
играли в фойе инструментальные ан самбли, певцы исполняли песни
и романсы.
После третьего звонка публика заполняла зал и
в постепенно наступающей темноте раздвигался тяжёлый занавес, открывая
экран. Демонстрации фильма предшествовал показ киножурнала «Новости
дня», «Иностранная хроника», «Фитиль» сатирический журнал. Фильмы-сказки
показывал к/т «Пионер», «Алые паруса». Купив билет за 10 копеек,
мы смотрели «Василису Прекрасную», «Варвару красу», «Огниво», «Кот
в сапогах», «Илья Муромец», «Звёздный мальчик», трофейные «Маугли»,
«Белоснежку и семь гномов», «Багдадский вор».
...В парке им. Шевченко, который был тогда окраиной
города, к праздникам 1 Мая и 7 ноября проводились с/х выставки.
Демонстрировалась с/х техника: комбайны, трактора, сеялки, бороны,
электрические доильные установки, автопоилки для коров. В вольерах
находились животные — свиньи, овцы, лошади, коровы. Играли духовые
оркестры. Работали передвижные буфеты с напитками и закусками.
...Первый советский широкоэкранный фильм «Илья
Муромец» снимался на берегах нашего симферопольского «моря». На
холмах был построен огромный бутафорский Киев-град. Тогда, когда
отец привёл меня на съемки в 1956 г., перед вратами города был огромный
действующий макет сказочного Змея-Горыныча. Он вращал тремя головами
на длинных шеях, взмахивал перепончатыми крыльями и изрыгал клубы
огня с дымом на размахивающего мечом витязя в доспехах — Илью Муромца,
которого изображал народный артист СССР Борис Андреев. На воде качались
большие лодки, декорированные под старорусские ладьи.
...Симферопольское «море» в 50-е годы было любимым
местом отдыха горожан. Там была лодочная станция с прокатом лодок,
ходили прогулочные катера. Работали ресторан и буфеты.
К праздникам 1 Мая и 7 ноября люди готовились
заранее. Теперешние политологи и идеологи пишут об ущербности и
упадочности советского строя с его коммунистической пропагандой.
Я не собираюсь с ними спорить. Я просто вспоминаю огромную неподдельную
радость и подъём, которые были на лицах у всех в преддверии общенародных
праздников. И с какой гордостью шли на первомайские и октябрьские
демонстрации все рабочие коллективы города. И никто и никогда не
вспоминал о том, к какой национальности принадлежал его сосед. На
трибунах стояли руководители области, почётные граждане. Среди них
был седой моряк с огромными усами — матрос с легендарного крейсера
«Варяг».
Духовые оркестры и эстрадные ансамбли были тогда
в каждом трудовом коллективе. Самодеятельные музыканты, под руководством
кого-либо из профессионалов, собирались после работы на репетиции.
А к готовили концертные программы и играли на демонстрациях. ...Радиоприёмник
проводного вещания начинал работу с утренней зарядки Николая Гордеева.
Потом звучала «Пионерская зорька». В течение дня дикторы Всесоюзного
радио О. Высоцкая, В. Герцик, Ю. Левитан и др. читали последние
известия, вели концерты и научные программы.
Очень интересны были литературные чтения мировой
классики в исполнении лучших артистов страны. Всегда желанны были
«Театр у микрофона», «Клуб знаменитых капитанов», прекрасный дуэт
в передаче географических загадок Захара Загадкина и Антона Камбузова,
КОАПП — Клуба охраны авторских прав природы. По воскресеньям с 9:15
до 10 час. звучала любимая всеми «С добрым утром» с ведущей Верой
Орловой.
...Центральная аптека №4 на Пушкинской называлась
«Чёрной», т.к. снаружи её стены, простенки между большими окнами
были сделаны чёрным мрамором. Внутри её летом было всегда прохладно,
а зимой — тепло. Пол был выложен мозаичными плитами и круглыми дисками
из толстого стекла диаметром 30-35 см. На прилавках стояли большие
широкогорлые бутыли с медицинскими пиявками.
...В сквере Победы, где сейчас воссоздаётся собор
А. Невского, были очень красивые цветочные клумбы, цветочные часы,
множество скамей для отдыха, кафе «Холодок» с продажей су газированного
вина.
...На углу ул. Гоголя и Кирова, где сейчас банк
и магазин спортивной одежды, в 50-е годы была кондитерская фабрика.
Запахи сиропов и фруктовых эссенций наполняли воздух. Часто ветер
выносил с территории фабрики длинные ленты бумажных конфетных обёрток.
Мы их собирали для игры в фантики.
 ...Велотрек
на ул. Маяковского был одним из лучших в СССР. На нём проводились
всесоюзные и международные соревнования.
...За ул. Нижнегоспитальной начинался пустырь,
где был городской вещевой рынок, т.н. «толчок». Там продавали всевозможные
старые вещи — одежду, обувь, посуду, велосипеды, мотоциклы, автозапчасти.
Был там и стационарный ларёк по продаже керосина.
...По вечерам в выходные и праздничные дни в парки
и скверы города приезжали машины-кинопередвижки. На ветке, дерева
или стене дома укреплялся экран, перед ним (кто на чём) располагались
зрители, дети впереди. Фильмы были научно-популярные, из цикла «Клуб
путешественников», художественные.
...Местом наших детских игр и прогулок были ул.
Гоголя, Жуковского, Пушкинская, Желябова, Горького, бульвар Франко,
К. Либкнехта, Р.Люксембург. Дома этих улиц хранили на себе печать
прошлых веков. Входные двери многих домов были украшены прекрасной
резьбой. В причудливых тительного орнамента были женские лица, головы
львов, птиц, грифонов.
...В двухэтажном доме на углу К. Маркса и Серова,
где сейчас выставочный зал с/х, находился городской почтамт. Над
его входом висели на выносном кронштейне большие круглые часы с
двумя циферблатами.
...Симферополь 50-х был очень зелёным городом.
Сады, скверы и парки тщательно оберегались. И очень больно и обидно
смотреть, как нынешние руководители-головотяпы лихо спиливают сотни
хороших старых деревьев, мотивируя свои действия «работами по санитарной
очистке». ...Сейчас в свалку муcopa превратился городской парк.
Как после артобстрела выглядит разграбленная набережная Салгира.
...За 50 прошедших лет Симферополь увеличился
вдвое. Выросли новые районы. Прекратили своё существование десятки
больших и малых предприятий, выпускавших нужную продукцию. Их заменили
десятки рынков, банков, «мини» и «супермаркетов» с изобилием далеко
не всегда качественных импортных товаров.
...В своих воспоминаниях о родном городе, я, возможно,
не совсем точен и конкретен в указании мест и дат. Я не претендую
на точность справочника. Просто хотелось сквозь 50 лет бесконечных
перестроек донести непосредственность и чистоту своих детских чувств
и впечатлений.
Очень хочу рассказать о двух людях, как сейчас
говорят, народных умельцах, обитавших в Симферополе в 50-е, 60-е
годы XX века. Первый — уже тогда — старик с большой седой бородой.
Нам, мальчишкам, 5-10 лет, он казался глубоким старцем. Хотя было
ему тогда, наверное, лет 55-60. На ул. К. Маркса (угол Кирова) начинали
строить Центральный универмаг (потом — «Детский мир», сейчас — торговый
центр бытовой техники). За этим зданием, где-то между третьим и
седьмым номерами жилых дворов, в какой-то образовавшейся между домами
нише-расщелине и размещался этот человек. Он сидел на раскладном
стульчике, на коленях у него лежал чемоданчик из фанеры, служивший
ему столом. На этом импровизированном столе лежала стопка чистой
бумаги, с десяток почтовых открыток, стоял пузырёк с чёрной тушью.
Орудием труда умельца были стальные перья в ученических ручках-вставочках.
Перья были разных размеров — чертёжные, «редис», плакатные. Старик
был мастером по выполнению разнообразных рукописных текстов очень
красивым шрифтом «рондо» с самыми замысловатыми завитушками и вензелями.
Он подписывал поздравительные открытки (с любыми праздниками, днями
рождения юбилеями), таблички — наименования кабинетов разных учреждений,
распорядок времени работы различных киосков, магазинов. Вид его
всегда был очень серьёзен, я не видел никогда, как он улыбался.
К своей работе он относился очень ответственно и, выполняя её, сосредоточенно
сопел, тихо бормоча про себя какие-то слова. Одет он был очень бедно,
но аккуратно. Зимой и в дождливые, ненастные дни старик размещался
в тёплом помещении кассового и буфетного зала городской бани №1.
Все объявления, информация об услугах бани, тарифы были написаны
рукой этого самобытного мастера. Всё под стеклом и в рамках. С правилами
грамматики он не всегда был в ладах, делал элементарные ошибки,
пропускал буквы. Но это не умаляло спроса на его работу, т.к. он
в то время был, пожалуй, единственным в городе специалистом такого
рода. В конце 60-х он исчез. Имени его я не знаю.
 Вторым
очень интересным мастером был человек небольшого роста в поношенной
одежде, со слегка одутловатым, всегда как бы воспалённым лицом.
Это происходило оттого, что человек этот постоянно находился в состоянии
лёгкого алкогольного подпития. Лет ему было от 35 до 50. Но талантом
он обладал уникальным. Местом его работы в основном была площадь
перед городским цирком (тогда Шапито). Слегка хрипловатым, но громким
голосом этот человечек выкрикивал, в основном, один и тот же текст,
рекламируя свою работу. Привожу его дословно: «Дорогие граждане
и гражданки! Кто из вас желает нарисоваться — пожалуйста! Две минуты
— ваш портрет! Всего за 20 копеек! Крымский загар, крымский загар!
Орловский рысак — и вы на нём!». В руках человека были квадрат чёрной
плотной бумаги сложенный вдвое, и маленькие ножницы с изогнутыми
концами. Этими ножницами мастер производил чудеса. Они порхали в
его руках, как живое существо, молниеносно вырезая из чёрной бум,
силуэт желающего «нарисоваться» Точность, с которой художник передавал
в силуэте сходство с портретируемым, была исключительной! Окончив
вырезать силуэт (действительно, 2-3 минуты!), он доставал из кармана
пиджака или ветхой шубейки (в зависимости от времени года и погоды)
сложенный вдвое лист плотной белой бумаги (размером с почтовую открытку),
раскрывал его, доставал откуда-то тюбик с клеем (по одной капельке
на каждый из двух силуэтов), вкладывал силуэты в эту «книжечку»
(силуэты приклеивались внутри). И когда изображённый раскрывал её,
то видел свои два чётких профиля, смотрящих друг на друга. Чёрные
на белом фоне. Причём эта уникальная работа выполнялась совсем играючи.
С бесконечными шутками и прибаутками, которыми художник сопровождал
своё действо; при любом (даже самом плохом) освещении и, практически,
любой погоде. Зимой на нём была шапка-ушанка армейского типа, уши
наверху не завязаны, торчали в разные стороны.
Этот уникальный человек практически дарил людям
свой талант, беря небольшую плату. Видел я его и на площадях, и
в залах ожидания ж/д и автовокзалов. Работал он на ЮБК, в Ялте и
Алуште, в автобусах, троллейбусах Симферополь-Ялта. Причём платой
за проезд были его мгновенно и безукоризненно исполненные портреты-профили
водителей и пассажиров. Как-то мы с отцом ехали в рейсовом автобусе
из Ялты Мастер по вырезыванию силуэтов оказался нашим попутчиком.
Отец разговорился с ним, и в ходе беседы, ни на сколько не прерываясь,
филигранно орудуя ножничками, этот волшебник в течение 5-10 минут
(в движущемся автобусе!) вырезал два сказочных сюжета и мой портрет.
Конкурентов у него тогда не было. В 70-е, 80-е
годы на набережной Ялты я видел последователя его творчества. Он
занимал одно из маленьких помещений на набережной. Выглядело его
предприятие солидно, с рекламой в застеклённой витрине. Я спросил
этого человека — не знает ли он своего предшественника. И он, к
сожалению, ничего не смог мне сообщить об ушедшем в никуда самобытном
художнике. Я не знаю, нужно ли было платить какой-то налог или иметь
патент в то далекое время, занимаясь такой рабо той, как старик-шрифтовик
и художник-портретист. Видел как-то, что к ним иногда подходили
представители милиции. Чем оканчивались их встречи — не знаю.
Рано утром во дворы приходили молочницы с тележками,
бидонами с молоком и разливными кружками от 2 литров до 200 грамм.
Вспоминаю еще путешествующих стекольщиков с ящиком стекла на спине,
собирателей старых вещей и одежды (старьёвщиков), продавцов цветных
шариков-мячиков на длинных тонких резинках, красных петушков и рыбок
в виде леденцов на палочках (этим занимались в основном цыганки).
Точильщиков ножей и ножниц с уникальным деревянным точильным станком
с ножным приводом.
В начало
|
