Симферопольцы всех стран объединяйтесь!
 
На главнуюГалерея 1Галерея 2Истории в картинкахЗаметки о СимферополеКарта сайтаНа сайт автораНаписать письмо
 
Предыдущая | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27

Любовь без перспективы

Сергей Малышев

- 4 -

Преодолевать тюремную психологию… Эти слова Юрия Османова врезались в память. Что означает тюремная психология? Наверное, то самое национальное самосознание, застывшее на периоде депортации.

Мать рассказывала, что крымских татар целыми семьями сажали в кузова студебеккеров и увозили в неизвестном направлении. Седобородых стариков, женщин и детей. На их лицах она видела страх и печаль. Их было жалко. Мать устыдилась собственных угроз, которые она высказала татарке Эмине по возвращении в Симферополь в 1942 году. Тогда она кричала ей: - Вас всех выселят за измену! – Эмине как-то пугливо отступила, убежала шептаться с родственниками. Но ведь не мстила, не выдала. Тогда мать впервые усомнилась в абсолютной правдивости мнений пограничников, которые она слышала в Краснодаре, о том, что во всех бедах крымских партизан повинны татары.

Олег же на основе материнских рассказов пришел к выводу, что идея об «измене» крымских татар не была изобретением Берии и Сталина. Ее внушили им извне. Кто? Скажем, информаторы. А информация поступала, видимо, от руководителей крымских партизан, боровшихся с оккупантами в невыносимых условиях. Другое дело – оценка информации. В ней должны были учтены не только подлинные факты измены, но и факты самоотверженной борьбы с врагом представителей партийного, комсомольского и советского актива крымских татар. В годы войны одно время возобладала именно такая оценка, когда Крымский обком в эвакуации выпустил прокламацию с осуждением повального обвинения крымских татар в измене. Конечно, актив был невелик по сравнению с массой крымско-татарского населения, подверженного родовым, клановым и религиозным предрассудкам. Может, эта масса и не верила заверениям нацистской пропаганды в дальнем родстве Гитлера с пророком Мухаммедом, но она, видимо, разделяла веру в освободительную миссию Германии на Востоке, характерную для многих мусульманских стран. Во всяком случае, это внушал ей Крымский мусульманский комитет, сотрудничавший с оккупационными властями.

Советский актив титульной нации, боровшийся с оккупантами в рядах партизан, был, естественно, более многочисленным, чем крымско-татарский, но все-таки так же невелик по сравнению с основной массой населения. А сколько было старост и полицаев русского и украинского происхождения. А РОА, бендеровцы. Наконец, измена. Разве она одна мешала партизанскому движению добиться решающего успеха и изгнать оккупантов с полуострова? Вряд ли это было бы возможно, даже если бы Манштейн предоставил татарам возможность жить в тепличных условиях и помогать партизанам. Партизанская борьба а Крыму велась в беспрецедентных условиях, не сравнимых ни с каким иным регионом оккупированной территории СССР. Не удивительно, что с падением Керчи и Севастополя партизанское движение практически выдохлось.

Стало быть, в решении о высылке крымских татар измена была поводом, а главное составляли иные мотивы. Какие? Особая неприязнь к крымским татарам? Вряд ли. Выселению подверглись другие, совсем малочисленные народности Крыма, а также ряд народов Кавказа и калмыки. Возможно, именно восприятие Крымской автономии, как крымско-татарской, присущее как активу, так и основной массе крымских татар, внушило советским вождям сначала подозрение, а потом и решимость заселить полуостров более лояльным населением. Правда, были исключения. Предлагалось остаться Ахмет-Хану и другим крымским татарам, отличившимся на службе Отечеству. Но кто бы из них принял такое предложение, когда их родственники подлежали выселению.

Страх, обида, ожесточение – вот составляющие тюремной психологии. Лидеры крымских татар Джемилев и Османов усматривают в депортации сходство политики царской России и Советской власти. Однако в этом есть и кое-какое отличие. До революции исход крымско-татарского населения совершался стихийно, в 1944 году – насильственно. В первом случае, значит, выселялись добровольно, хотя и в силу обстоятельств. Во втором – хотели остаться, но не дали. Но если хотели остаться, значит, не все так плохо, несмотря на репрессии, коллективизацию и закрытие мечетей. Значит, Советская власть заронила что-то в души людей, отвечающее их идеалам. Пожалуй, послереволюционный энтузиазм и надежды, хорошо выразил «Октябрьский гимн» к открытию Первого Всекрымского Учредительного съезда Советов на музыку А.А. Спендиарова и слова Н. Рыковского.

Грянь над Таврией свободной
Гимн во славу Октября…
И да будет всенародной
Жизни новая Заря.

Крым республикою вольной
В федерацию вошел,
И земле широкодольной
Знамя Красное нашел.

Строки этих куплетов выглядят Одой вольности. Ведь царская Россия ассоциировалась в революционном сознании с «тюрьмой народов». Далее на передний план выступает восточная специфика края. Она позволяет понять причины первоначального поощрения революционным центром стремления крымских татар к национальной и государственной самобытности.

И раскинувшись у моря,
На Восток бросая зов:
- Братья! Будет мыкать горе,
Восставайте из оков…

Маяком горю я алым
Над безбрежностью морской
И помочь хочу усталым
Краснозвездною рукой.

Можно было бы выразиться и конкретнее: Крым, где разворачивались процессы татаризации административного аппарата и образования на крымско-татарском языке, светил маяком заморской Турции, где кемалисты вели борьбу против иностранной интервенции, за свободу и независимость. Маяк светил, однако, недолго. Кемалисты с помощью Советской России одержали победу, окрепли политически и экономически. Если убийство Субхи и товарищей казалось вначале изолированным терактом группы реакционеров, то с провозглашением Турецкой республики в 1923 году компартия в этой стране попала под запрет. Тем самым, Ататюрк выразил однозначное отношение к коммунистической агитации и единению с Советами на антиимпериалистической основе. В Москве возникли опасения, как бы кемалистская Турция не стала маяком для крымских татар, контакты их лидеров с турками стали вызывать подозрения и послужили компроматом в ходе репрессий против крымских троцкистов. И все же дело не доходило до депортации. Ее главной причиной стала война, война, сама по себе, во всем комплексе причин и следствий, война, послужившая катализатором политического радикализма.

Война обрекла крымских татар на изгнание, породившее их тюремную психологию. Но что значит освободиться от нее? Открыть шлюзы подавленной агрессивности или начать заново строить доброжелательные отношения с Советской властью? Первую составляющую этого выбора Олегу, показалось, выбрал лидер ОКНД Мустафа Джемилев. Судя по некоторым его заявлениям, он даже не видит ничего предосудительного в крымско-татарском коллаборационизме. Дескать, как Россия относилась к нам, так и мы относились к России. Но Россия относились к крымским татарам по разному, как и они - к России, особенно, в годы первой и второй немецкой оккупации Крыма. Репрессии же, коллективизация и голод были на известном этапе общим уделом всех народов Советской России. Но теперь, когда Советская власть, совершив работу над ошибками, стремится нормализовать отношения с крымскими татарами, не самое ли подходящее время для них сделать то же самое?

Похоже, в позиции Джемилева, в отличие от Османова, большую роль играет не столько чувство родины, сколько политический расчет. Он дает о себе знать и в оценке численности репатриантов. По официальным данным, в Союзе проживает 271 тысяча крымских татар, эта цифра превосходит их численность на полуострове в довоенное время. Сторонники ОНКД противопоставляют этой цифре до миллиона и больше соотечественников. Откуда резервы? Неужто, за годы изгнания крымско-татарское население возросло до такой степени?

Почему бы нет. Жизнь крымских татар на территории Узбекистана не имеет ничего общего с геноцидом. Сколько после войны родилось среди них инженеров, ученых, деятелей искусства, писателей. Олег читал на русском языке неплохой роман Эмиля Амитова «Последний шанс». Читал на крымско-татарском языке «Народные мстители» и «Схватку» Айдера Османа, «Песню, оборванную пулей» Джевдета Аметова, выучив язык из любви к прошлому, настоящему и будущему Крыма. Авторы этих книг довольно убедительно оспаривают обвинения крымских татар в «измене» Родине и Советской власти, ностальгируют по Крыму, но пишут отнюдь не из-под палки. Вряд ли прав Юрий Османов, утверждая, что в последние полвека на крымско-татарском языке не создано ничего заметного для современной цивилизации. Послевоенные достижения крымских татар в области духовного творчества ничуть не хуже довоенных. Это, конечно, не означает, что жизнь без родины – сахар, но и восприятие родины вне многонационального СССР, Украины и России тоже работает на выработку ущербного сознания. Ну а деятели, равные Исмаилу Гаспринскому, не рождаются на почве диссидентства.

Говорят, что в Турции насчитывается до 5 миллионов крымских татар, переселившихся туда еще до революции. Ну, и что же? Значит ли это, что в Крым следует переселять их всех, и тогда националисты смогут претендовать на государственный статус в качестве титульной нации. Но срывать людей с обжитых мест, не есть ли это политика депортации наоборот?

Возмущали Олега еще соотечественники-доброхоты, эти данайцы, дары приносящие. Активисты диссидентского движения «Мемориал», академик Сахаров, генерал Григоренко, историки, типа Возгрина. Они якшались, в основном, с представителями радикального течения крымских татар, хотя не все из них желали крушения СССР. Возгрин лил воду на мельницу фантастической теории о происхождении крымских татар, как некоем этническом сплаве народов, населявших полуостров несколько столетий, и заслужил особое расположение руководства ОКНД. Сахаров и Григоренко, вообще, мало понимали существо проблемы.

Сахаров… это, действительно, помесь политического инфантилизма с технократической фанаберией. Вот он старческой шаркающей походкой поднимается на трибуну съезда народных депутатов и зачитывает какой-то длинный скучный документ, выработанный в недрах диссидентского движения. Горбачев несколько раз напоминает ему о регламенте, но старик отбивается. Он одержим сознанием, что на свете нет ничего более важного и привлекательного, чем этот документ. Наконец, до него доходит, что он занимает трибуну слишком долго. Тогда экс-академик воздевает вверх руки и кричит: - Слушай меня человечество! – Это уже аномалия, хотя диссиденты считают поведение академика очень трогательным. Однако это, скорее, сдвиг по фазе ученого, оказавшегося не у дел. Вероятно, он был, по-настоящему сильной и авторитетной личностью, когда спасал СССР от агрессивной Америки, помогая ковать ядерное оружие. Теперь же его поведение смахивало на маразм… Он осуждал оказание СССР помощи Афганистану и величал фанатиков-террористов «партизанами». Олег в пику этой позиции, поддержанной стихами Евтушенко, даже сочинил свои вирши.

ВОИНУ-АФГАНЦУ

Поэт-космополит и бывший муж ученый,
А после бузотер на съездовской трибуне,
Измазали твой подвиг дегтем черным,
Тот, что свершил ты на земле афганской накануне.

Тебя, приемника бойцов интербригад,
Защитника униженных и оскорбленных,
Мошенники жестокостью корят
В своей игре колодой карт крапленых.

Тебе, изведавшему козни всех врагов,
В чалмах они иль в европейских фраках,
Тебе ль не знать, сегодня мир каков,
Прекраснодушию внимать, забыв о драках.

Теперь, когда настало время смут,
Все рушится и норовит упасть,
Кому, как не тебе, устойчивость вернуть,
Власть государственную в руки взять.

А Григоренко? Он тоже неадекватен. Ругал Хрущева за антисталинский доклад. Думал ли он тогда о крымских татарах? Когда же Хрущева сбросили, он ополчился на его приемников, связался с диссидентами. Говорят, его помещали в психушку. Говорят также, что помещение в психушку было способом расправы с так называемыми «инакомыслящими». Мало ли что говорят! Например, маньяка, бросившего взрывной пакет в мавзолей Ленина, зачисляют в борцы за свободу от советского тоталитаризма. Григоренко вот поставили памятник перед кинотеатром «Симферополь».

Нет, в случаях Григоренко и Сахарова явно прослеживается инерция диссидентского мышления. Вряд ли их озабоченность трагической судьбой крымских татар была осознанной.

Олегу ближе была позиция Османова, особенно, его слова: - «Но при всем непонимании, при всем сопротивлении, которые по сей день встречаются со стороны партийных и государственных структур, нет иного пути, кроме как выйти на тесный контакт с Советской властью, сломать барьеры, использовать государственный механизм в интересах нашего народа. Собственно, наказ народа и предполагает организованное на государственном уровне возвращение на родину».

Сейчас Крым – на распутье. Оправдаются ожидания Османова, полуостров заживет новой жизнью в условиях мира и национального согласия. Беспокойство Олега за судьбу малой родины, за свою судьбу, сменится исцеляющим спокойствием и уверенностью в завтрашнем дне. Если же события пойдут в направлении, сопутствующем ОНКД, Крым станет частью территории иностранного государства. Светлов его друзья и родственники на полуострове станут иностранцами по отношению друг к другу. Его привязанность к краю, где он родился и вырос, обратится в любовь без перспективы.

----------------------

.К списку книг

   
 
   
Автор сайта: Белов Александр Владимирович   https://belov.mirmk.ru